Я совершенно ничего не знал о пэчворке и нисколько не думал о признании...

​

Родился я в селе Корчено Николаевской обл. Николаевского р-н. в 1953 году 17 июня. Села этого я никогда не видел и кроме факта рождения меня с ним ничего не связывает. Для меня родное село - Новая Екатериновка Веселиновского р-н. Николаевской обл. Здесь я осознал себя человеком, лицом к лицу столкнулся с миром, впервые взял в руки карандаш, впервые влюбился, отсюда пустился, как Синбад в небытие, по путаным тропкам жизни.

Папа мой был альфрейщиком, когда-то имела место такая профессия, сродни маляру, с неким художественным уклоном. Он хорошо писал маслом, расписывал хаты и сцены сельских клубов. Я плохо его помню, в 1961 году он уехал в Казахстан на освоение целины и пропал безвести. От него мне достались умение рисовать и большой сундук в кладовке, доверху наполненный маслеными красками и пучком кистей. Ни одного тюбика с того огромного запаса не было использовано по назначению но на всю жизнь я полюбил запах льняного масла и сам процесс размазывания и налаживания один на один слои красок.
В школе на первом же уроке рисования я был признан одноклассниками и учителем безприкословным лидером в деле изображения. Хорошо помню портрет девушки в гусарском мундире, с эполетами, который я выдал, по-видимому, под впечатлением «Гусарской баллады».

В третьем классе мне доверили делать передовицы в праздничные октябрятские стенгазеты. Мне приносили календарный листик, с рисунком, и я его копировал. Однажды пионервожатая предложила мне сделать карикатуру на нарушителей школьной дисциплины. Надо сказать, я был не последним среди оных, но идея мне понравилась, она давала мне свободу творчества, и я усердно принялся творить. Неудобства, в виде постоянных прятаний от своих корешей после каждой очередной газеты, ничуть не могли умалить мой пыл. С каждым выпуском персонажи становились все похожее на себя, авторитет мой рос и в пятом классе мне доверили школьную газету.

В седьмом классе на меня обратил внимание редактор районной газеты «Зоря», в которой я публиковал свои стихи, Иван Козлов и предложил мне делать передовицы его газеты. Я был горд и согласился. Почти все выпуски «Зори» до окончания мной школы оформлял я.

Несмотря на все достоинства, изложенные в моей характеристике по окончанию восьмилетки, завершалась она так – «Воспитывался без отца, что серьезно повлияло на его поведение». Желание учиться дальше само собой отпало. Я долго лодырничал, но к осени все-таки поступил в ПТУ в городе Николаеве учиться на каменщика.

Окончил, единственный в группе, с высшим разрядом. Кто-то из экзаменационной комиссии предложил мне возможность учиться в строительном техникуме на отделении архитектуры. Меня не прельщала в дальнейшем профессия строителя, и я отказался. Я не знал, что на этом отделении преподают тоже, что и в художественных вузах, а просветить было некому. Так я потерял возможность без усилий научиться любимому делу и уехал бригадирствовать на комсомольскую стройку «Новые Цыбли» под Киевом. Через месяц, после устроенной мною забастовки, меня успешно уволили, и я уехал домой.

В армию меня не взяли по состоянию здоровья, невзирая на то, что в селе я считался самым сильным и «заправлял» молодежью. Мне было стыдно. Я уехал в Кривой Рог.

Здесь началась моя взрослая жизнь. Работал я электриком, плотником, каменщиком, ремонтником на реконструкции восьмой доменной и первой в союзе двухванной мартеновской печей.

Мне часто доводилось наблюдать за работой художников в цехах на территории «Криворожстали», раньше этот завод назывался – криворожский металлургический завод, сокращенно КМЗ, ( кому в жызни нэ вэзэ той идэ на КМЗ ) – бытовала вто время пословица. Однажды в очередной раз, наблюдая за их работой, я подумал, что смогу не хуже и вскоре устроился в один из цехов маляром живописцем. Странное сочетание, но есть в моей «трудовой» такая запись.

В двадцать лет я женился. По протекции моего тестя, уважаемого шахтера проходчика, меня взяли на работу в группу эстетики при руднике им. Кирова. Группа занималась художественным оформлением рабочих столовых, орсовских магазинов, пионерских лагерей, парков культуры и отдыха и многим, многим другим. В двадцать три года я стал начальником этой группы.

Впоследствии я поменял много мест работы, но все они были связаны с творчеством. Работал я главным художником района на родине, в Николаевщене, мастером и модельером по пошиву верхней женской и мужской одежды, конструктором и изготовителем мебели, дизайнером ландшафтов, в торгрекламе, бытрекламе и художественном фонде. Везде был признан ведущим художником.

Когда, последствия врачебной ошибки, кстати так и непризнанной, лишили меня возможности передвигаться и привязали к коляске, а в силу моего характера бездействие для меня было равно смерти, я выпросил у знакомых старую « Подолку», отремонтировал ее и начал шить. Я совершено ничего не знал о пэчворке и нисколько не думал о признании. Мне надо было занять руки и мозги, что бы ни сойти с ума или не покончить с собой. Так все и началось в моей новой жизни. Потом появилась Майя Поволоцкая, вытащила меня на публику, я оброс друзьями и вдруг понял , что несмотря на постоянные боли, на тысячи неудобств связанных с инвалидностью я стал по-настоящему счастлив.

​

И не жалейте меня – я это не приемлю!